Неточные совпадения
Без изначальной и стихийной любви к России невозможен никакой
творческий исторический
путь.
Творческий национальный
путь и есть
путь к всечеловечеству, есть раскрытие всечеловечества в моей национальности, как она раскрывается во всякой национальности.
Весь мировой
путь бытия есть сложное взаимодействие разных ступеней мировой иерархии индивидуальностей,
творческое врастание одной иерархии в другую, личности в нацию, нации в человечество, человечества в космос, космоса в Бога.
Со времени выхода из средневекового времени человек пошел
путем автономии разных сфер
творческой человеческой активности.
Моя память о моей жизни и моем
пути будет сознательно активной, то есть будет
творческим усилием моей мысли, моего познания сегодняшнего дня.
Вспоминая пройденный философский
путь, я ясно вижу в своей жизни ритмичность: периоды
творческого подъема, горения и периоды ослабления
творческого подъема, охлаждения.
«
Путь» не был боевым органом, он лишь давал место для
творческих проявлений мысли на почве православия.
Но мне предстоял еще длинный и интересный
путь на Западе и очень
творческая для меня эпоха.
Именно на судьбе Гюисманса ясно видно, что религиозное возрождение ныне возможно лишь
путем усиления волевой активности и
творческого подъема.
Утверждение свободы внутренней, свободы духа, свободы во Христе не может не вести к
творческому перерождению всего общества и всей природы, к творчеству истории как
пути к спасению и избавлению от зла и страданий.
Наша религиозная эпоха стоит под знаком осознания
творческого подъема,
творческого вдохновения и экстаза как положительного религиозного опыта, как
пути религиозного.
Слишком ясно для полного религиозного сознания, что спасение есть дело всемирно-исторической жизни, всемирно-исторической
творческой работы над плотью этого мира, всемирно-исторической подготовки воскресения, а не индивидуального перехода в другой мир
путем смерти,
путем выхода из исторической жизни.
Достижение истины, просветление всегда есть
творческая активность познающего,
путем которой он приобщается к мировому, соборному разуму.
Теургический,
творческий процесс в жизни человечества и есть
путь к новому Космосу, к новой земле и новому небу.
И кровь с тех пор рекою потекла,
И загремела жадная секира…
И ты, поэт, высокого чела
Не уберег! Твоя живая лира
Напрасно по вселенной разнесла
Всё, всё, что ты считал своей душою —
Слова, мечты с надеждой и тоскою…
Напрасно!.. Ты прошел кровавый
путь,
Не отомстив, и
творческую грудь
Ни стих язвительный, ни смех холодный
Не посетил — и ты погиб бесплодно…
Без ее освящающего и животворящего воздействия человечество не могло бы близиться к разрешению тех
творческих задач, которые правомерно ставятся перед ним на этом
пути, и в этом смысле теургия есть божественная основа всякой софиургии.
Образ Божий засиял в человеке полным своим светом, и в нем стало обозначаться подобие Божие. Начался человек, с его собственным
путем богоуподобления,
творческим осуществлением своего истинного образа. Но здесь-то и подстерегало человека роковое и решительное искушение.
Ошибочно думать, что
творческая динамика ведет к
путям дурной бесконечности.
Добро и нравственная жизнь есть
путь, в котором исходная точка и конечная точка совпадают, это есть излучающая
творческая энергия.
И весь вопрос в том, чтобы открылись
пути для
творческой духовной направленности в противоположность той недуховной направленности, в которой растрачиваются духовные силы в половых страстях.
Творчество,
творческое вдохновение есть
путь победы над страхом, т. е. над основным аффектом жизни, порожденным первородным грехом.
И разница между ними та, что, в то время как
творческая фантазия созидательна и поднимает душу вверх, не отрицает и не извращает реальностей, а преображает их и прибавляет к ним новые реальности, т. е. есть
путь возрастания бытия, фантазмы разрушительны по своим результатам, отрицают и извращают реальности, и есть
путь от бытия к небытию.
Русская
творческая религиозная мысль, начиная с Хомякова, стояла на
путях религиозной реформации на православной почве.
Положительная аскеза есть борьба против греха и греховного рабства
путем творческого духа,
творческой любви.
Опыт «зла» обогащает «добро» вследствие того
творческого напряжения, которое вызывает противоречие и борьба, того познания, которое дает
путем раздвоения и поляризации,
путем изживания испытаний.
Был кругом обыкновенный российский большой вокзал. Толкались обычные носильщики, кондуктора, ремонтные рабочие, телеграфисты. Но не видно было обычных тупо-деловых, усталых лиц. Повсюду звучал радостный, оживленный говор, читались газеты и воззвания, все лица были обвеяны вольным воздухом свободы и борьбы. И были перед нами не одиночные люди, не кучки «совращенных с
пути», встречающих кругом темную вражду. Сама стихия шевелилась и вздымалась, полная великой
творческой силы.
По великому сибирскому
пути, на протяжении тысяч верст, медленно двигался огромный, мутно-пьяный, безначально-бунтовской поток. Поток этот, полный слепой и дикой жажды разрушения, двигался в берегах какого-то совсем другого мира. В этом другом мире тоже была великая жажда разрушения, но над нею царила светлая мысль, она питалась широкими,
творческими целями. Был ясно сознанный враг, был героический душевный подъем.
Опыт
творческого экстаза как религиозного
пути не раскрыт еще ни в сознании святоотеческом, ни в сознании старых мистиков.
Путь аскетики сам по себе не есть
путь творческий, и аскетические экстазы святых и мистиков — экстазы возврата к Богу, видения божественного света, а не творчества нового мира, невиданной жизни.
От сознания в себе
творческого акта должен человек исходить, это революционное в человеке сознание, к которому нельзя прийти ни логическим, ни эволюционным
путем.
Тайна искупления освобождает от морализма и открывает
путь к высшей морали
творческой любви.
Но дерзновенен должен быть почин в осознании предчувствуемой
творческой жизни, и беспощадным должно быть очищение
пути к ней.
Это явление более глубокое, чем кризис канонического искусства, это кризис всякого искусства как дифференцированной ценности культуры, перелив
творческой энергии на иной
путь.
Путь к красоте как сущему, к космосу, к новому небу и новой земле есть
путь религиозно-творческий.
Творческая активность человека не имеет своего Священного Писания,
пути ее не открыты свыше человеку.
Путь канонического искусства противоположен
пути творческого дерзновения.
Но перед нами встает вопрос: есть ли другой религиозный
путь, иной религиозный опыт, опыт
творческого экстаза?
Творческий опыт — особый религиозный опыт и
путь,
творческий экстаз — потрясение всего существа человека, выход в иной мир.
В
пути творческом и гениальном есть отталкивание от всяких берегов.
Тот, кто вступил на
путь творческий,
путь гениальности, тот должен пожертвовать тихой пристанью в жизни, должен отказаться от своего домостроительства, от безопасного устроения своей личности.
И
творческое откровение о человеке есть единственный
путь возрождения и развития омертвевшей жизни церкви.
Рождающий сексуальный акт, превращающий человека в раба стихийно-женственного порядка природы, преображается в свободный
творческий акт [Рождающий сексуальный акт оправдывают тем, что он есть единственный
путь рождения человеческой жизни и продолжения жизни человечества.
Также неразрывно связана эротика с творчеством. Эротическая энергия — вечный источник творчества. И эротическое соединение для
творческого восхождения совершается. Также неразрывно связана эротика с красотой. Эротическое потрясение —
путь выявления красоты в мире.
Мистический
путь Экхардта ведет от состояния сущего в различии Творца и творения к совершенному «Ничто» в Перво-Божестве до
творческого акта.
И культ святости должен быть дополнен культом гениальности, ибо на
пути гениальности совершается жертвенный подвиг и
творческие экстазы на этом
пути не менее религиозны, чем экстазы святости.
Творческий опыт — духовен в религиозном смысле этого слова [Когда читаешь «
Путь к посвящению» или «
Путь к самопознанию человека» Р. Штейнера, где говорится об оккультном
пути к высшей духовной жизни, то можно подумать, что до раскрытия оккультного
пути в мире не было духовной жизни, мир был погружен исключительно в физический план.
Говорят: ты грешное, падшее существо и потому не дерзай вступать на
путь освобождения духа от «мира», на
путь творческой жизни духа, неси бремя послушания последствиям греха.
На
пути творческой гениальности так же нужно отречься от «мира», победить «мир», как и на
пути святости.
Дерзким и безбожным показался бы самый помысел о том, что
творческий опыт не требует религиозного разрешения и оправдания, а сам есть уже опыт религиозный,
путь религиозный, равноценный
пути аскетическому.
Христиансен также прекрасно раскрывает
творческую природу всякого эстетического восприятия и внечувственный, сверхэмпирический характер всякого художественного произведения: «Эстетический объект возникает
путем особого вторично-творческого синтеза, и внешнее произведение служит лишь средством, побуждающим зрителя к этому синтезу.